Познакомился я с батюшкой тогда, когда он стал моим пациентом. К священникам у меня всегда было особое отношение.Помню, когда его прооперировал, перед выпиской должен был доложить состояние батюшки медицинскому консилиуму, который тогда возглавлял профессор Скрипка. Так вот, заходит батюшка, осмотрел его весь консилиум, замечаний никаких не было, и вдруг отец Кирилл вместо того, чтобы, в общем-то, уйти, начинает говорить…

Как говорил отец Кирилл, мы с вами не забыли, еще помним, у него был своеобразный изгиб мысли, неповторимый, ведь проповеди говорят по-разному. Есть проповеди, ход которых понятен и ты примерно знаешь, какое предложение последует, это классика для тех, кто мало-мальски знаком со Священным Писанием. А у отца Кирилла было своеобразное духовное мышление. Совершенно невозможно предусмотреть, какая дальше будет фраза, что за ней сказано, какой пример приведет батюшка и как подведет к определенному выводу. Его проповедь иногда принимала такие логические обороты, что было неизвестно то, что скрывалось за новым поворотом его обращенной к нам речи…

Так вот, после своих слов консилиуму, батюшка поклонился, поблагодарил и вышел. В кабинете воцарилось полное молчание, и лишь через время профессор Скрипка, прервав это молчание, сказал: «Да, никто из нас сейчас уже так сказать не может». Это мне очень глубоко врезалось в память.

А потом батюшка стал моим духовным наставником и духовным другом. Он тогда служил в селе Иллирия, и престольный день у него был на Александра Невского, 12 сентября. Помню, в этот день мы поехали к нему с мамой. Он нас очень тепло и хорошо принял, батюшка был интересным разносторонним человеком и собеседником. Память у него была феноменальная! Он называл людей не просто по имени, но и отчества помнил, он помнил все!

Он помнил мою детвору по именам, и все проблемы, какие у нас были. Иногда он так задаст вопрос, что не сразу поймешь, о чем он говорит, потому, что эта история уже получила какое-то разрешение, а он обо всем помнил и молитвенно нас поддерживал.

До сих пор в моей жизни разворачиваются события, о которых аккуратно, намеками говорил батюшка

Много есть такого, что не могу рассказать, потому что очень личное, но батюшка всегда помогал, всегда давал нужные рекомендации, заботился и сердечно молился. На мои вопросы батюшка никогда не давал прямого ответа, а всегда как-то иносказательно, так что я иногда думал: «Почему он об этом говорит? Это же совсем не в тему и не имеет отношения к моему вопросу». Потом еду домой и недоумеваю, почему он это сказал? Но со временем это поворачивалось так, что до тебя доходило то, что как раз этими словами он и ответил на твой вопрос, – как поступить в этой ситуации и что делать, а ты этого просто сразу не понял. Он будто бы начинал рассказывать какие-то истории, очень отдаленно имеющие отношения к твоей ситуации, но потом все складывалось и получалось. До сих пор в моей жизни разворачиваются события, о которых аккуратно, намеками говорил батюшка.

Своей бесконечной добротой и любовью отец Кирилл окружал нас при жизни, и сейчас, когда мы молимся за него, всегда чувствуем его молитвенную поддержку.

Иерей Григорий Пантелеев,
офтальмолог, г. Луганск